Валентина Александровна Крисанова родилась 21 февраля 1954 года в деревне Храбровичи Брянского района Брянской области. С четвёртого класса обучалась в школе-интернате №2. Девятый и десятый класс заканчивала в Овстугской школе им. Ф.И. Тютчева.
Окончила режиссёрское отделение Брянского культурно-просветительного училища. Работала директором Дома культуры в посёлке Тросна Жуковского района, корреспондентом многотиражки «Автозаводец», Выгоничской районной газеты «Свет Октября», отраслевой областной газеты «Брянский строитель», муниципальной газеты «Наш город — Брянск», сотрудником музея братьев Ткачёвых.
Окончила Литературный институт им. А.М. Горького (1992).
Автор стихотворных книг «Имени твоему» (1985), «Русалочьи песни» (1994), «Синий колодец» (2004), «Волшебная свирель» (2015). Стихи публиковались в альманахах и журналах «Сельская молодёжь», «Молодая гвардия», «Форум», «Десна», «На земле Бояна», «Литературный Брянск», «Стожары», «Брянские поэты», антологиях «Брянские писатели» (2003,2015), коллективных сборниках «…И целый мир в душе моей», «По первопутку».
Награждена медалью «В память 200-летия Ф.И. Тютчева», Почётными грамотами Губернатора Брянской области (2009, 2014), Почётной грамотой Министерства культуры РФ. Дипломант Международного литературного музыкально-поэтического конкурса Исаковского «Связь поколений» в номинации «Поэзия», победитель Международного литературного конкурса «Город луны» в номинации «Поэзия».
Член Союза писателей России с 2001 года.
Живёт в городе Жуковка Брянской области.
ПРИЗНАНИЕ
…И наконец, стихия слёз стихает.
Я Вас люблю. Я Вам пишу стихами, —
Весенний дар, мне посланный богами.
Я Вас люблю так нежно и так странно,
Как смотрят вдаль, с тоскою безымянной,
На дивный праздник юности туманной,
Что стала так внезапно дорога.
Там всё еще звучит «Письмо Татьяны»
И светят «Анны Снегиной» снега.
И четверть века влажный и горячий
Качает душу песенный прибой. —
Я Вас люблю, я не могу иначе,
Сверяя сердце с Вами и с судьбой,
Я даже не заметила, что плачу.
Я Вас люблю бескрайне и безбрежно,
Моя любовь наивна и безгрешна.
Когда поют в округе соловьи,
Я думаю о пальцах Ваших нежных
И о глазах, похожих на мои.
Я думаю о том, что Вы могли бы
Быть мне отцом и пестовать, как дочь,
Но у небес какой-то странный выбор,
Каким-то странным эхом полон дождь.
Как держите Вы книгу на отлёте,
Весь озарённый шелестом страниц…
А сколько там, под пальцами, мелодий,
Касаний бурь и трепета зарниц!
Я жду, когда объявят белый танец.
Сирень в саду, черёмуха в лесу, —
О чём молчу или о чём мечтаю,
Я, может быть, тогда произнесу.
Я Вас люблю так боязно и робко,
Что не могу, не смею Вас тревожить.
Меня уводит белая дорога,
Дожди и крылья ангелов продрогших.
Я думаю — Вы тоже были юны,
И в Вашу честь с небес сходили луны,
И на ромашке девочка гадала…
Как жаль, что я настолько опоздала,
И Вас хранит прекрасная жена,
И много лет, как Вы уже в полёте.
А я всего лишь — девочка-Весна,
И Вы меня совсем не узнаёте.
Вы хвалите за чувство языка,
А мне мешает детская тоска.
В тумане вижу —
плащ, плечо и шляпу…
Две девочки Вас называют папой,
А я, конечно, вовсе ни при чём,
И некому прикрыть меня плечом.
* * *
И если я опять сюда приду,
Я войско песен снова приведу.
Ты думала, что легче быть забытой,
Обиженной, униженной, разбитой,
Неузнанной Коринною, в глуши,
Но как ты скажешь ветру — не дыши,
Когда своим божественным дыханьем
Господь живое русло проложил?
Ты думала, что если ты вернешься,
На прежнюю себя не обернешься,
Не вздрогнешь от испуга, не взглянешь
На что, что немотою заклянешь
И не согреешь странницу в ночи.
Но как ты скажешь сердцу — замолчи,
Перед своим собранием страданий,
Ночей бессонных, праведных стараний?
Что, если вдруг заговорят ключи
И хлынет речь, срывая все печати? —
Бессильными окажутся заклятья
Перед душой и мукою твоей.
Из бытия видений и рыданий
Заговорит волшебная свирель —
Свидетельница всех твоих рождений,
Хранительница всех твоих имён…
Она поёт, не прекращая бдений,
Являя миру царственный закон.
* * *
Я не одна, когда горит свеча:
Мой ангел, мой хранитель у плеча.
Пусть раны дней былых кровоточат,
Но он пришёл по краешку луча.
И мне уже не страшно быть одной:
Его крыла и мужество — со мной.
Пусть ночь темна, дорога тяжела —
Я не погибла, нет. Я дождалась
До лучших дней,
до праздников творенья.
Я их как песню в сердце берегу.
Здесь ходят, не отбрасывая тени,
Следов не оставляя на снегу.
Горит свеча, и горести забыты.
Со мною — господин моей защиты,
Мой верный друг,
мне данный небесами,
Глядит в меня озёрными глазами.
И в высших снах,
и в снах благой природы
Он для меня расковывает воды,
Он для меня раскалывает льды,
И потому сбываются мечты.
* * *
Мой прелестный брат,
мой чудесный гость,
Нам не надо клятв,
нам не надо просьб.
Что хотело быть, то уже сбылось —
И небесный дом, и земная ось…
Ах, зачем мне знать, огнекудрый Эрос,
Вкус твоей стрелы — златоперой?
По твоей вине, твоему примеру
Ничего теперь не беру на веру.
Ты искусный бог, птицелов, охотник,
Ты меня, как мог, у себя же отнял.
Потерял, забыл, уронил меж звёзд.
У меня теперь жемчуга из слёз,
У меня теперь ожерелья вздохов…
Но нежней тебя я не знала бога.
* * *
Любовь — напиток из снов и грёз,
Из одуванчиков и лепестков.
Но у меня не осталось слёз
Во имя твое, Любовь.
Стою, прислоняясь к дверям, и чего-то жду,
Но голова моя устала уже от дум.
Я устала ждать и устала пить чай одна
С облаками в широкий пролёт окна.
Мне просто нечем уже дышать,
И это замкнутый круг.
Но мне нужна хоть одна душа
И настоящий друг.
* * *
Ловлю твоё дальнее эхо
В пугливые сети души.
О, небо, о, сладкая нега!
Не дай мне тебя пережить.
И что ж это значило — сниться
В ночи при венчальных свечах?
Душа — молодая темница,
Моя молодая печаль.
Так сдвинем же полные чаши,
О, други, крепчает тоска.
Да здравствует дружество наше,
Да празднует руку рука.
Я белым крылом заклинаю:
Мы выстроим замок из снов
На сгибе, на сломе, на грани,
На самом обрыве ветров.
* * *
Не на земле, а в небесах
Твоя начертана дорога,
И потому в твоих глазах
Я своего искала Бога.
И о тебе молилась вслед
Его дыханию над бездной, —
Мой человек, мой божий свет,
Забывший Бога сын небесный.
Рука твоя была мудра,
Но ты меня совсем не понял:
Я не из смертного ребра.
Я из божественной ладони.
* * *
Ветер ли гуляет в чистом поле
С русской болью и кабацкой голью?
Плачея ли бродит за овином,
Так, что света божьего не видно,
Иль в норе ворочается демон?
Что нам делать, друг мой,
что нам делать?
Бедная юродивая дева
Встретилась вчера мне у дороги:
В волосах солома, в язвах ноги…
Всё кричит кукушкою и плачет,
То ли в поле долю свою клянчит,
То ли филин плачет и хохочет:
Так она, убогая бормочет.
Я ей хлеба, а она: — Не треба…
Душу мою волки разорили —
Мне бы небольшой кусочек неба,
И хотя бы маленькие крылья…
Бедная юродивая дева —
Горькая, заплёванная бомжа…
Я сама просила бы о том же,
Если б знала нынче, что мне делать.
Русь моя, калика да калина,
Что нам делать с мудростью совиной,
С нашею мечтою соловьиной, —
С этою полынной и палимой
Ярою медовой восковиной?..
Что нам делать с думой соколиной,
С головой хмельной и неповинной,
С нашею воловьей пуповиной,
Что, неровен час — и надорвётся?
…А она, убогая, — смеётся.
Что же ты, волхвующее Слово,
Закусило горькие поводья?
Может, всё напрасно — и сурова
Вербной слёзки благодать Господня?
Может, счастье продано, пропито,
Может, правда больше не защита?
Воротись, Никола, на Икону:
Заступись и дай нам оборону…
* * *
Любовь — моя надежда и вера.
Бьют копытами кони ветра.
Благословенна эта дорога, —
Плащ ученичества — моя строгая тога,
Светлый волшебник у моего порога.
Я узнаю, какие принёс он вести,
Под каким теперь ходить мне лучом.
Это время проведём мы вместе —
Близко, рядом, плечо с плечом.
Благословенно утро и вечер!
С радостным пеньем выйду ему навстречу.
Высоко горят небесные свечи,
Далеко раскинулся звездный шатёр,
А над долиною встал костёр.
Свет его — горница среди ночи,
Ясное пламя целуют очи.
(Благослови меня, Аве, Отче).
Песни его — ручные птицы,
Приходите воды напиться.
Мысли его — моё наследство,
Приходите к костру согреться
Все, у кого на душе тревога,
Все, кто печален или влюблён.
Благословенна эта дорога
И небесный его хитон.
ПЕРО
Где утешение для сердца
От грозовых набегов бед?
Кого позвать в единоверцы?
Единомучеников нет.
Пока растёт, питаясь влагой,
Цветок в четыре лепестка,
Слезами белится бумага,
Перо гуляет в облаках.
Пока заоблачная стая
Его качает на крыле,
Растёт мелодия простая
Листа на письменном столе.
Но вот качнулся гость небесный —
И чудо веет у чела…
Лишь Богу подлинно известна
Сия рабочая пчела.
Благослови труды и будни,
И золотой её полёт.
Святому служат наши лютни,
И в наших сотах зреет мёд.
Не остывайте же в разлуке,
Держите дружеский союз.
Мы забываем наши муки
Перед святилищами муз.
Делясь и участью, и частью
От их божественных даров,
Небесный хлеб, и хлев, и ясли —
Твоё гусиное перо.
КОЛОДЕЦ
В загадочный сумрак колодца,
Где эхо живёт в глубине, —
Открой голубое оконце
В язык его тайн и теней.
Под гулкой колодезной крышей
Струится певучий кристалл.
Воды зачерпни — и услышишь
С низов многозвучный хорал.
Как с клавиш срываются ноты
И падает каплями звук.
В глубоких колодезных гротах
Подземные громы живут.
И сердце замрёт с незнакомой
Мелодией в тайном ладу:
В колодце подземные гномы
Хрустальную пряжу прядут.
В содружестве муз Геликона
Душа родниковая вод.
Пусть даже он в срубы закован,
Но всё же волшебно поёт.
И кажется — добрая сказка
Сегодня коснулась меня:
Воды родниковая ласка
И радость звенящего дня.
И детство раскатистым смехом
Откликнулось в синем лесу.
Весёлое, гулкое эхо
В душе из колодца несу.
//Брянские писатели-2015. Антология. — Брянск: типография СРП ВОГ, 2015. — с.134–143