Соболев Геннадий Анатольевич родился 8 ноября 1962 году в г. Трубчевск Брянской области в семье педагогов.
Профессиональный музыкант, педагог. С 2002 года – директор Трубчевской детской школы искусств им. А. Вяльцевой. Отличник просвещения РФ.
Автор книг по истории Трубчевска – «Девять трубчевских колен династии Трубецких…» (2012) и «Брянский фронт в 1941 г. Драма и подвиг» (2014).
Особым направлением творчества Геннадия Соболева всегда являлось создание музыки на стихи земляков – поэтов Брянской области. Создан ряд песен на стихи членов Союза писателей СССР и РФ Виктора Козырева, Степана Кузькина, Владимира Маслова, Николая Поснова, Владимира Сорочкина, Павла Прагина и других. Эта работа была отмечена в 2006 году премией Бояна.
За период 2015 по 2016 год около двухсот стихотворений увидели свет в книгах стихов «Ностальгические сны», «Утро», «День наедине с солнцем». В 2017 году вышла книга стихотворений «Возвращение души».
В 2016 году вошёл в число финалистов ежегодного поэтического конкурса «Народный поэт» сайта Стихи.ру.
В настоящее время идёт работа над подготовкой новой книги «Вечерние размышления».
Член Союза писателей России. Живёт в Трубчевске.
________________________________________
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
Мы к маю увеличивали фото
Своих родных, кто был на той войне.
И воскресали умершие роты,
Давая силы новые стране.
По всей земле – от края до столицы –
Портрет к портрету – бесконечен ряд.
Ты посмотри – вокруг родные лица –
Бессмертный полк идёт на свой парад!
Не объяснить небесные законы:
Кем и когда запущен скрытый код?
Как будто не портреты, а иконы
Несёт страна на новый Крестный ход…
Тем майским утром с музыкой, цветами
Особой стала русская весна,
Ведь поднялась у нас над головами
Святая, Победившая страна!
В ней до сих пор источник нашей силы…
С надеждой и молитвой на устах
Идёт в строю та, дедова, Россия,
Идёт вперёд, у внуков на руках!
ВОЕННЫЙ ТРИПТИХ
1. НА ПИКУРИНСКОМ
В начале сентябре 1941 года у Трубчевска
развернулось крупное многодневное
встречное танковое сражение, надолго
задержавшее продвижение гитлеровцев.
6 сентября в трубчевском небе, над театром
боевых действий был совершён воздушный таран.
Неизвестному русскому лётчику,
танкистам 108-й танковой дивизии
141-й танковой бригады, всем воинам группы
генерала Ермакова посвящается
Кровавый сентябрь в сорок первом
Лёг шрамом на сердце страны.
В трубчевские рвался деревни
Пожар самой страшной войны.
И в сводках названья посёлков
Остались звучать до сих пор:
Бобовня, Ужа, Калачёвка,
Карбовка, Брусничный, Магорь…
Здесь танки горели, как свечи,
Десятые сутки подряд.
И сердце прикрыть было нечем:
«Умри, но ни шагу назад!»
Летали железные птицы,
Земля содрогалась от ран…
Вновь в памяти вспыхнет зарницей
Смертельный воздушный таран!
На Пикуринском сегодня тишина,
Спит любимая огромная страна,
На солдатскую могилу уронил листву свою
Старый дуб, снарядом раненый в бою…
Здесь обычно речи строги и просты,
И у танка снова свежие цветы…
Растворяют в трелях птичьих те далёкие бои
За Десною у Трубчевска соловьи.
Соловьи, соловьи…
за Десною – соловьи!
2. СЕНТЯБРЬ 41-ГО.
НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО
(На основе письма солдата 282-й стрелковой
дивизии 13-й армии Брянского фронта)
Здравствуйте, милые матушка,
Дочка, отец и жена.
Эх, прикоснуться б хоть краешком
К вам, да мешает война.
Я из тринадцатой армии
Это письмо к вам пишу.
Здесь, среди адского пламени,
Вашей любовью дышу.
Между Трубчевском и Почепом
Мне воевать довелось,
Чтобы тебе, моя доченька,
В мире и счастье жилось.
Драться пришлось врукопашную
В полдень вчерашнего дня.
Пуля горячая, страшная
В сердце сразила меня.
Будет письмо похоронное
Птицею биться в окно.
Нам под домашними клёнами
Свидеться не суждено.
Память слезою горючею
Вспыхнет не раз в тишине.
Доченька, внукам… при случае…
Ты
расскажи
обо мне…
3. ГИМН БРЯНСКОМУ ФРОНТУ
Какие слова нам найти,
Чтоб знали и помнили люди,
Как встала страна наша грудью
Под выстрелы вражьих орудий,
И что предстояло пройти?..
Какие слова нам найти?
Вот если бы все имена
Солдат, умиравших под Севском,
Карачевом, Брянском, Трубчевском,
Унечей, Погаром и Мценском
Звучали во все времена –
Святые для нас имена.
Как сделать, чтоб внуки детей,
Героев войны величая,
Вставали в минуте молчанья
И помнить вовек обещали?
И не было б клятвы святей,
Чтоб знали и внуки детей!
Такие слова нам нужны,
Чтоб золотом были отлиты
В сердцах – это твёрже гранита:
«Никто и ничто не забыто!»
Такие слова нам нужны!
Чтоб не было больше войны!
СТАРЫЙ ФЛАГ
На старом чердаке, среди вещей забытых,
Я в царство паутин вошёл, как в мир иной.
Не помню, что искал среди шкафов разбитых,
Но вот из сундука предстал передо мной
В рулоне из газет и стареньких обоев,
Которые пришлось снимать за шагом шаг,
С рассохшимся древком,
пролаченым в два слоя,
Знакомый с детства мне
победный красный флаг.
И будто кто включил немую киноленту:
Мне меньше десяти, я с дедушкой вдвоём…
К особому для нас готовимся моменту –
На День Победы мы в колонне с ним пойдём!
Я к деду приставал с расспросами о прошлом,
Медалями звенел его большой пиджак,
Он начинал рассказ, совсем немногосложный,
А ветер развевал чуть выгоревший флаг…
Его он не снимал и после Дня Победы,
Покуда в белый цвет раскрашены сады…
Уж много лет прошло, давно нет рядом деда,
В каких мирах сейчас те майские цветы?..
Я флаг возьму с собой, хоть выгорели краски,
И обветшала ткань – пусть даже это так…
Не стану покупать материи атласной –
Дороже этот мне бесценный дедов флаг.
9 МАЯ 2015 ГОДА. ТРУБЧЕВСК
В который раз Победный День встречаем,
Наш город обновил свой праздничный наряд.
И в небесах Победу величают –
Два белых аиста над площадью кружат.
Весна кругом!.. А я представил осень…
Трубчевск. Окраина. И яблоневый сад…
Шёл сорок первый, было их сто восемь –
Расстрелянных фашистами солдат.
…Уж в наши дни, в две тысячи десятом,
Весной, когда ещё деревья не цвели,
За старым садом, на холме измятом
Четыре ямы те – расстрельные – нашли.
Средь черепов, раздробленных прикладом,
Колючей проволокой связанных людей
Лежали гильзы, сапоги и рядом
Косички девочки… с остатками костей.
Их хоронить почти весь город вышел.
Служил священник,
тихо пел церковный хор…
Куда-то мой сосед смотрел всё выше…
И поднял вместе с ним наверх и я свой взор.
Там, в небесах, неведомо откуда,
Из песни Френкеля, а может, из полей?
Особый знак то был, а может, чудо? –
Летели семь усталых журавлей.
Зачем кружили, снова возвращаясь?
Что разглядеть пытались с высоты?
В глазах моих всё больше превращаясь
В летящие небесные кресты…
Всё… Улетели в синий мир бездонный,
Оборвалась в душе ещё одна струна.
А на могиле братской у иконы
Остались каски, свечи, крест и тишина…
Появятся из мрамора таблички…
Но ты мне, память, в сердце сбереги
Те неистлевшие девчоночьи косички
И стаи журавлей печальные круги…
ГОРЯЩИЙ ТАНК
Цвет неба сегодня такой голубой,
Взят Врицен. И после обеда
Наш танковый полк вновь готовится в бой.
Осталось чуть-чуть до Победы.
Откуда немецкий возник самолёт
На бреющем дерзком полёте?
И даже был виден стрелявший пилот,
И знаки на чёрном капоте.
Секунды… он скрылся в небесный проём,
А тут, прямо в скопище танков,
Одну из машин охватило огнём,
Как будто пустую жестянку.
Ну, кто прозевал этот чёртов полёт?
Ведь танки стоят слишком тесно…
А боекомплект, если только рванёт,
Замесит кровавое тесто…
Что делать?.. Подкинул задачу фашист,
Решения нет и в помине…
Но вдруг подбежал худощавый танкист
К горящей железной машине.
Он с места рванул огнедышащий танк,
Мелькнуло: «Что будет – то будет…»
Стучала в висках кровь горячая так,
Что впору молиться о чуде.
А чудо – отсюда далёко оно…
Там – Болхов. И детство. И воля.
Там мама и дом, где в любое окно
Глядит частокол колоколен…
А танк разгорался сильней и сильней,
Несясь сквозь колючий шиповник.
«Ты что же творишь,
бесшабашный старлей?», –
Вдруг выдохнул тихо полковник, –
«У нас этот парень воюет давно,
Осталась на сердце зарубка»…
И перед глазами, как в старом кино,
Под Прохоровкой – мясорубка…
Там, в Болхове, городе многих церквей,
Вдруг ставшая старенькой мама
Тихонько вздохнёт и рукою своей
Погладит портрет в старой раме…
А танк к перелеску уже подлетал,
В завесе из дыма и гари…
Полковник беззвучно кому-то шептал:
«Неужто не выскочит парень?..»
Сумел. Перед взрывом успел… Отбежал.
Броня – в огневом ореоле.
И только в глазах у танкиста дрожал
Цвет неба над болховским полем…
Я знаю себя, я бы так не сумел,
У каждого – личная доля.
А этот танкист был удачлив и смел,
То был мой родной дядя Коля.