Валентина Кудина. Эпизод жизни
Держу в руках старый снимок. Такое ощущение, что смотрю чёрно-белый фильм об отце моего отца.
Ни того, ни другого уже нет в живых… Только память…
Фотография вырезана из газеты, где заметка о нём была написана в год пятидесятилетия Победы. Фото кто-то из родных себе забрал. Семья была многодетной, и никто не знает, где оно. Да я и не искала, пока сама не созрела душой настолько, что захотелось его понять… В альбоме у себя нашла эту заметку… Чего ж искать, когда каждый год на Радоницу приезжаем всей роднёй в село на их с бабушкой могилу. Они оба с фотографии смотрят на нас, мол, собрались-таки, присаживайтесь, расскажите, как года ваши земные протекают.
А мы и говорим – всё вспоминаем…
Помню, как из города до деревни с ветерком отец меня на мотоцикле трёхколёсном в люльке катит к бабе Кате и деду Васе.
«Э-ге-гей!» – кричу, расставив руки крыльями, преодолевая силу сопротивления ветра.
«Бабушка! Дедушка! Мы приехали!»
И бабушка спускается в холодный подвал за топлёным молоком и сметаной. И несёт нам целую крынку с поджаристой сверху корочкой, и я проковыриваю пальчиком дырочку и набираю комочек густющей топлёной сметаны на мизинец и облизываю это лакомство одним разом. А дедушка, облокотившись о плетень, улыбается и подсказывает бабушке, мол, Катя, ты ещё холодца мисочку дай, яиц с десяток да сала отрезать ломоть с кубла не забудь… А сам с обрыва продолжает смотреть на реку, вышедшую из берегов, на травушку-муравушку, поглядывая и на свою Катерину. И песню ей как затянет: «Выходила на берег Катюша…» Дом-то на высоком берегу стоял, окнами на луг.
Ну разве думала я, что мой дед Ветеран Великой Отечественной войны, и что он награждён орденом Красной Звезды трижды и боевыми медалями за взятие Кенигсберга, Будапешта и Варшавы за героизм?! Не думала! Он просто тихо жил семейной жизнью со своими заботами и не кичился своим боевым прошлым.
Он никогда о подвигах своих не хвалился… Однажды только отцу моему рассказал один случай на фронте, а тот заметку в газету и написал… И теперь я дрожащими от волнения губами читаю о настоящем подвиге рядового бойца Красной Армии Егоркина Василия Константиновича, и перед глазами крутится этот жаркий, как взрыв гранаты, эпизод жизни…
Бой под Рославлем… Рядовой Василий пробивается из окружения к своим под шквалом пулемётного огня. Горят танки и люди… И наши потери велики… И тут, среди убитых, Василий замечает тяжело раненого полковника Чёрного, у которого оторваны ступни… Рядовой поднимает его с земли на свои плечи и буквально выхватывает его из-под гусениц немецкого «тигра». Немцы от этой картины впадают в раж и, высунувшись из люка, по-своему подбадривают рядового, преследуя, продолжая осуществлять задуманное – нагнать и раздавить теперь уже их двоих. Мой дед не сдаётся и упорно несёт на себе израненного полковника. И вот, когда оставалось совсем немного до цели, немецкий танк провалился в погреб! И двое бойцов оказались спасёнными самими небесами.
Так вот почему дед был таким спокойным и умел всегда трезво оценить обстановку: он понимал, что от судьбы не убежать – суждено погибнуть, погибнешь, а выжить суждено, то совсем иное кино… и только цветное… незаменимое и настоящее.